Том 1, глава 9:

Камелот

Дорогая Кейт!

Для начала, передай благодарность Сайрусу и Ингрид за проведение допроса Кевина. Не припомню, чтобы я просил их приходить в Стокгольм, похищать человека и ломать его разум и некоторые кости. Пожалуйста, проследи, чтобы в дальнейшем они так не делали. Но, по крайней мере, им удалось получить данные о природе способностей Кевина. Подозреваю, что Ингрид чуть не разбила компьютер, пытаясь заставить его найти координаты вселенной с аналогичным подчерком аномалии. Я хотя бы получил результаты.

Теперь к делу. Неделю назад я прибыл в Эдинбург. Город не слишком изменился с моего последнего посещения. Знаешь, если задуматься, он не сильно изменился и с твоего последнего посещения — все те же улочки, все те же старинные дома. Разумеется, я заглянул в свой родной университет. Поразительно, но все те ребята, с которыми я работал когда-то в лаборатории, все еще там, пытаются создать абсолютную теорию всех вещей. Мы посидели, вспомнили старые времена, когда на Хэллоуин я притащил в лабораторию дым-машину, а Найджел пугал сотрудников, появляясь из получившегося тумана со своими огромными усами и требовал от испуганных людей оставить надежду.

Несмотря на то, что я родился в Эдинбурге и провел в нем первые двадцать с лишним лет жизни, чувства возвращения на родину не было. Есть что-то неправильное в том, что я вынужден жить в отеле в родном городе . К тому же, не было смысла осматривать достопримечательности — я уже видел все много-много лет назад. Единственным, что нужно было сделать, помимо посиделок с бывшими коллегами — посетить родителей и убедить их, что со мной все в порядке. Не уверен, что удалось. Так что, осуществив сыновьи обязанности, я решил съездить в Лондон. Не то, чтобы там было, что посмотреть, просто согласно данным Ингрид, попасть в Кевиноподобный мир было легче именно оттуда.

После перемещения я оказался на вересковой пустоши. Передо мной была огромная крепость, встроенная в гору. Крепость выглядела очень помпезно — гладкие стены, флаги, какие-то знамена. Такое ощущение, что ее давно никто не атаковал, и жители слегка расслабились. Резонатор не находил следов аномалии. Впрочем, он и не должен был — по словам Ингрид, здесь оставался лишь остаточный эффект, слишком слабый, чтобы мобильное устройство его зафиксировало. Даже домашний вариант смог бы найти следы после работы в течении суток на полной мощности и двух дюжин спутников. Согласно плану, я должен был вступить в контакт с местными жителям и опросить их на предмет чего-нибудь странного.

После небольшой прогулки я дошел до ворот крепости. Войти, не снося дверь, было невозможно (это все-таки крепость, их строят неприступными). Предстать перед жителями в современной одежде казалось не лучшей идеей. Наугад я переоделся в волшебника. В крайнем случае, можно было сказать людям, что я прибыл из прошлого или нечто такого рода. Прошло много лет, с тех пор как я маскировался волшебником, и, если честно, мне было приятно вернуться в эту роль. Облачившись в сиреневую робу и создав себе посох, я постучал в ворота.

Не буду расписывать подробности. После получаса споров со стражниками и фейерверков, мне удалось доказать жителям крепости Камелот, что я добрый колдун и пришел сеять светлое в промышленных масштабах. В результате я получил аудиенцию у правителя крепости. Это был мужчина средних лет с просто удивительно благородным видом. Так и хотелось встать перед ним на одно колено и провозгласить королем. Судя по всему, кто-то так уже сделал, потому что мужчину звали королем Артуром. Я сообщил ему, что являюсь странствующим чародеем и приготовился выслушать многочисленные просьбы по убийству врагов и созданию пшеницы, когда Артур совершенно внезапно для меня сообщил, что у них уже есть волшебник по имени Мерлин. По словам Артура, Мерлин в данный момент был вне замка и должен был вернуться на следующий день. До того момента он пригласил меня погостить в Камелоте, чтобы встретиться с собратом по ремеслу.

Артур отправил одного из своих слуг провести меня в мои временные покои. Замок Камелота выглядел не так, как, по моему опыту, должны выглядеть замки. Слишком много пафоса и украшений. В конце концов, замки строят для защиты от окружающего мира, а не для выставления разноцветных щитов и гобеленов. Возможно, раньше я был в неправильных замках. Разболтав слугу, я выяснил, что таким замок стал после прихода к власти Артура. Раньше Камелот был заштатным городком, игнорируемым окружающим миром. Так было до дня, пока в город пришел Мерлин. Он лечил больных, давал ценные советы и показывал немыслимые чудеса, тем самым убедив жителей Камелота, что он — великий волшебник, и вообще лучшее, что с ними случалось. Создав себе репутацию, он предоставил людям камень с воткнутым в него мечом и сообщил, что тот, кто вытащит этот меч, станет их королем. По каким-то причинам все ему поверили и не сопротивлялись, когда никому не известный паренек по имени Артур достал меч и был провозглашен правителем Камелота.

В городке начались большие перемены. За рекордные сроки был отстроен замок, в котором я сейчас находился. Во главе с Артуром и Мерлином, ставшим королевским советником, Камелот необъяснимым образом объединил под своим руководством близлежащие мини-королевства в одно большое. Бывшие корольки стали рыцарями при дворе Артура, а самые бравые (или лояльные, я не совсем понял принцип выбора) рыцари были выбраны в совет при Круглом Столе. Еще слуга мельком упомянул силы добра и зда, действующие вне королевства, но вытащить из него подробности у меня не удалось, да и время вышло — мы дошли до покоев.

Обстановка была несколько спартанской, но мне приходилось спать и в куда более неприятных условиях. По крайней мере, здесь не было клопов. Из окна открывался вид на склон горы, противоположный тому, откуда пришел я. Неподалеку от Камелота, как выяснилось, было большое озеро. Довольно необычным мне показалось то, что вокруг самого озера не было никаких людских построек. Вроде бы, люди обычно селились около источников воды и рыбы. Впрочем, это можно было проигнорировать, особенно в свете того, что пришел слуга и позвал меня на пир.

Передай Сайрусу, что у его отца пиры получались куда лучше. Как бы тяжело мне ни было это признавать, часть прелести средневекового пира — орать и отбирать у соседей еду. Здесь же все было более или менее аккуратно, хотя и без вилок. Артур произнес короткую речь про то, как рад он меня видеть или нечто подобное. Я сказал пару ответных слов, и мы приступили к трапезе. На пире, помимо меня и Артура, было 12 рыцарей Круглого стола. Поедая жареное мясо (люди были поражены, когда я призвал вилку с ножом, правда, я не знаю, чему больше — призыву или вилке), я разговорился с соседом. Это был рыцарь примерно моего возраста с шевелюрой, как у странных поэтов, которых я проходил в школе. Разве что, несколько более грязной.

Рыцаря звали Гавейн. При ближайшем опросе он оказался племянником короля Артура, сыном другого короля и почему-то именно третий по доблести среди сидящих за столом. Последняя ремарка заставила меня поинтересоваться ее критериями. Я ожидал услышать обычные для рыцарей похвальбы в количестве убитых врагов, захваченного золота или «спасенных» девиц. Вместо этого Гавейн начал рассказывать мне абсолютно безумные истории про совершенные им и другими рыцарями подвиги. Мне особенно понравилась одна про то, как Гавейн провел две с лишним недели в замке какого-то парня, не поддался на попытки жены этого парня соблазнить его, а потом обнаружил, что вся эта ситуация была испытанием его честности, устроенным хозяином замка и некой феей. За неприятности рыцарь получил в подарок зеленую ленту, которую с гордостью мне продемонстрировал. Правда, с еще большей гордостью он указал мне на трех особенно потрепанных рыцарей на противоположной стороне стола — их подвиг, очевидно, заключался в том, что они около десяти лет гонялись за каким-то похожим на жирафа зверем просто потому, что он мог оказаться злым и очень громко орал. Последняя история заставила меня засомневаться в здравом рассудке Гавейна — в Англии определенно не водятся жирафы. Тем более, орущие.

Наконец, пир закончился. Я отказался от предложения Артура отправится на охоту, опасаясь сумасшедших жирафов. Вместо этого я решил прогуляться по окрестностям — в частности, дойти до озера, которое видел из окна. Оно оказалось несколько дальше, чем я думал — прошло около получаса, пока я дошел от стен Камелота к воде. Как оказалось, я ошибся не только в расстоянии, но и в наличии следов деятельности людей. Около озера стояло несколько полуразвалившихся хижин. В одну из них я зашел в поисках кого-нибудь живого. Но хижины выглядели совершенно заброшенными, и, судя по их состоянию, заброшенными давно.

Пока я искал признаки жизни, жизнь нашла меня. В дом ворвался мужчина и стал кричать, видимо, пытаясь заставить меня выйти. Я подчинился. Снаружи мужчина успокоился и стал убеждать меня, что подходить к озеру опасно, ведь это может вызвать гнев живущих в нем фей. При ближайшем спокойном рассмотрении мужчина производил угнетающее впечатление. То, что он, судя по всему, не мылся пару лет, я еще понять мог — все-таки средневековье, дикий народ. Но конкретно этот дикий человек, видимо, столько же не брился и не менял одежду. В целом, он выглядел, как ожившее пугало или дети после выпускного. Некоторое время я пытался вытащить из человеко-пугала информацию о феях, но тот все повторял, что меня поджидают неприятности, и я должен уйти. В конце концов пришлось сдаться и вернуться в Камелот.

Я пришел в замок вовремя. Очередной слуга объявил, что Мерлин вернулся и готов принять меня в своей башне. Не знаю, почему все волшебники живут в башнях — это непрактично. Мало того, что приходится мучаться со сквозниками, тяжелыми подъемами и недостатком свободного места, так во время осады с требюше у башни есть неплохой шанс обрушиться. Тем не менее, все чародеи во всех мирах испытывают необъяснимую склонность к жизни именно в таких дурацких произведениях архитектуры. Но я, кажется, отвлекся.

Мерлин выглядел не совсем так, как я себе представлял. Обычно, когда говорят о Великом Волшебнике, ты ждешь какого-нибудь пожилого, бородатого мудреца в балахоне, говорящего загадками. Вместо этого передо мной стоял человек примерно того же возраста, что и Артур, с короткими рыжими волосами и в походной одежде. Борода действительно была, но она ассоциировался не с мудростью, а скорей с кровавыми набегами. В отличие от остальных жителей Камелота, он не слишком мне обрадовался. Судя по всему, он решил, что я шарлатан и хочу выманить у Артура его деньги. Как аргумент в защиту своей позиции, Мерлин достал откуда-то внушительный топор. Потребовалось немало усилий, чтобы убедить Мерлина в моей сравнительной невиновности. Не уверен, что он полностью поверил мне, но, по крайней мере, убрал топор и поделился ценной информацией.

Мерлин был таким же волшебником, как я — поэтом. До Камелота он был проповедником из Скандинавии по имени Стурла Хайденсон. Стурла под предлогом распространения религии путешествовал по северному побережью Европы и смотрел мир, пока не добрался до Англии. Наткнувшись в своих странствиях на Камелот, он сразу заметил удивительную внушаемость местных жителей. Правда, ситуация оказалось куда хуже, чем просто пара обманутых крестьян. Со временем люди сходили с ума и начинали очень активно защищать находящееся неподалеку озеро. Хайденсон подтвердил, что человек-чучело, которого я встретил, один из таких сумасшедших. Удивительно быстро мой новый знакомый нашел прямую зависимость между внушаемостью и количеством воды из местных источников, выпитых жертвой, что позволило ему констатировать озеро как источник проблем.

Дальнейшие события я бы мог счесть безумием, если бы сам не сталкивался с подобным с завидной регулярностью. Стурла не стал вдаваться в подробности, но рассказал, что вступил в контакт с источником проблем. Это оказались существа, живущие в озере — странные гуманоиды с внешностью прекрасных с чьей-то точки зрения женщин и странными способностями, позволяющими им выделять в воду не менее странные вещества. Вещества вначале просто делали людей внушаемыми, но затем заставляли их, порой ценой собственной жизни (Стурла и его топор проверили это) защищать озеро и своих хозяек. Вряд ли такие существа могли возникнуть в результате естественной отбора, по крайней мере, не в этом мире. Видимо, что следы от аномалии возникли из-за некоего перенесшего их инцидента.

Стурла называл этих созданий феями, мне их описание чем-то напоминало пчел. После краткого спора с применением холодного оружия и шокеров, мы сошлись на варианте «фчелы», после чего он продолжил свой рассказ. Встретив фчел и доказав им, что он не только не под их контролем, но и может спокойно уложить большую часть их охранников, смог скрыться с трупом убитой фчелы. После вскрытия и обследования содержимого, Хайденсон смог сделать состав, защищающий его от действия выделяемых фчелами химикатов. После этого он разработал хитроумный план. При помощи своих знаний и глупости жителей Камелота, Стурла, представившийся Мерлином, позиционировал себя как волшебника и, в конце концов, переделал бестолковый городок в центр развивающегося королевства. Контролируя короля и его рыцарей, Мерлин либо уменьшал влияние фчел на окружающий мир, либо обращал его в свою пользу. В конце концов у него с, как оказалось, разумными существами из озера сформировался шаткий альянс.

Закончив рассказ, Мерлин-Хайденсон стал ожидать моей реакции. Очевидно, для него стало полной неожиданностью отсутствие удивления с моей стороны. Я поблагодарил «волшебника» за информацию и посоветовал быть со фчелами поаккуратней, ведь тот, кто их сюда перенес, мог и вернуться. Все-таки, иметь дело с культурным, хотя и вооруженным человеком очень приятно. Лично встречаться с подводными монстрами мне не хотелось, да и смысла не было. Вести допрос все равно лучше получается у Ингрид, она потом, если захочет, сама проведает этот мир. Попрощавшись сначала с Мерлином, а затем с вернувшимся с охоты на жирафов королем, я перенесся обратно в Лондон. Через полторы недели я сяду на корабль, который повезет меня обратно в Нью-Йорк, к вам троим. В подарок везу черную лакрицу, думаю, Сайрусу понравится. До связи.

Элайдж Гейтсман, 18 октября.

Валинор

Элайдж Гейтсман — 1 Ноября 2015

Читать ›